Художник по світлу, 55 років

Інтерв’ю з художницею по світлу у драматичному театрі. Оповідачка згадує про те, як її дитинство проходило у театрі, розповідає про свій вибір фаху і подальші особливості роботи з освітлювальною апаратурою, згадує про середовище театру і стосунки в ньому, підкреслює специфіку репертуару, описує досвід гастролей. Значна частина розмови присвячена спогадам про маму, яка працювала завлітом у театрі: тому, як вона працювала з репертуаром, знаходила п’єси для постановок, ставленням до неї колективу.

Запис зроблено 25 травня 2013 року вдома у оповідачки. Інтерв’юерка – Антонюк Марія.

Театр, можно сказать, что практически, – вся моя жизнь. Моя мама пришла в шестьдесят первом году работать, мне было в это время три года. Мама работала заведующей литературной частью – Зорина Татьяна Ивановна, и театр был как бы моим садиком и группой продленного дня, очень мне нравился, конечно, ну, и, наверное, как каждая девочка сначала мечтала быть актрисой, потом хотелось по маминым стопам пойти. Получилось так, что, когда я закончила школу, нужно было – чтобы поступить на театроведческий факультет в те годы, – нужно было два года отработать где-то на предприятии. В театре тогда не было места, я два года работала в издательстве «Вільна Україна». Когда появилось место, в 1978 году, я перешла в театр – на должность осветителя поступила.

Скорее всего, в силу своей профессии, больше помню художников. Ну, когда я пришла, у нас уже главным художником была Боярская Людмила Даниловна – с ней очень хорошо работали, очень интересные оформления были, запомнила: «Синие кони на красной траве», «Святая святых», оформления любимые такие, «Берег». Потом я работала с Ириной Нирод – шикарнейший был спектакль в оформлении «Вечер».

Аппаратура была в очень плохом состоянии, я, когда приезжала, ездила на лабораторию художников по свету я всегда с разбитым сердцем возвращалась, потому что я была в Москве, там построили тогда новое здание театра на Таганке, шикарнейшая аппаратура и вообще, и в других театрах. Тогда все города мы ездили в принципе смотреть именно новую аппаратуру, а у меня был регулятор, если я не ошибаюсь, шестьдесят первого года и так я на нем и доработала, его только после моего увольнения его поменяли на компьютерный, (смех) потому что кроме меня, наверное, уже никто бы там не смог работать на нем.

Мама очень много, мама практически весь репертуар, который шел, все пьесы доставала мама. Я помню, что у нас была такая пьеса, она была запрещенная в те годы – «Гнездо глухаря», мы показали, по-моему, два спектакля, потом его запретили. Моя мама привезла ее из Москвы, мы первый театр были, которые его поставили. То есть, у нее были такие связи, что и драматурги сами давали пьесы первой в руки. Она общалась с известными драматургами – с Розовым, с Бондаревым, с Салынским. У меня дома есть письмо Веры Пановой (…). Практически все пьесы, которые шли в театре, в те годы, когда она работала, она привозила из Москвы, добывая их причем.

Публика у нас в основном ходила солидная. Ну, военные конечно ходили, но это были целевые спектакли у нас для военного зрителя. И, а так солидная публика у нас в театр и сейчас, кстати, сидя в Музее восковых фигур ко мне приходили и говорили, что это был лучший театр во Львове когда-то.

У нас все были очень интересные гастроли. Запомнились конечно. Это были тяжелые довольно гастроли. По воинским частям мы ездили много, по Закарпатью мы ездили. Я причем всегда тоже ездила, туда ездила пару человек, но я всегда ездила, на такие гастроли. Такие вот целевые, например, по воинским частям там. Мы возили, скажем, два спектакля и две группы было. Ну, там, конечно, мне было тяжело, потому что одна девушка работала, с аппаратурой, со всем своим.

Ну, зависело конечно, во-первых все таки у нас был единственный русский театр, военный был театр, разыскивались авторы военные, которые писали пьесы для, были у нас такие пьесы Пинчук я помню, он по-моему, львовянин, писал пьесы целенаправленно для армейского зрителя: «Лейтенанты», «Майор как майор», «Небо-Земля». Потом ставили, русскую классику ставили. Потому что, единственный во Львове русский театр был. Ну, и разыскивались современные пьесы.

Я первые годы, во-первых, я была бессменным несколько лет заместителем комсорга театра, постоянно. Поэтому я ходила на, у нас был Клуб творческой молодежи, когда я была молодая, я ходила тоже на все вечера, на все многие собрания естественно. Общалась и сейчас поддерживаю связь с Леной Серовой я в хороших отношениях, с кукольного театра. Да, общались.